С этой целью мы предлагаем назначить от каждого правительства шесть представителей. Относительно места и времени встречи можно было бы договориться путем переговоров между статс-секретарями премьер-министров. Правительство Германской Демократической Республики — О. Гротеволь, премьер-министр, Д-р Аденауэр, его министр Якоб Кайзер и федеральное правительство заставили себя долго ждать, прежде чем соизволили ответить на письмо «господина Гротеволя». Хотя они в своем ответе и произносили слово «правительство советской зоны», они, как это ни смешно, не признавали, что это правительство, как и всякое другое, имеет президента; когда же этот факт просто нельзя было обойти молчанием, они упоминали о «правящей группировке советской зоны». Хотя они в своем ответе и произносили слово «правительство советской зоны», они, как это ни смешно, не признавали, что это правительство, как и всякое другое, имеет президента; когда же этот факт просто нельзя было обойти молчанием, они упоминали о «правящей группировке советской зоны». Можно спорить о вкусах, но не о правилах вежливости.

Однако воздействие письма Гротеволя на всю западногерманскую общественность было столь сильным и отклики прессы столь живыми, что д-ру Аденауэру пришлось ответить. О том, как западногерманское население воспринимало предложения, содержащиеся в письме Гротеволя, сообщила одна южногерманская буржуазная газета: «Ложные соображения престижа или эгоистическая забота о собственном благополучии должны отступить, когда речь идет об общегерманских вопросах и о предотвращении возможной катастрофы. Ничто еще не потеряно Будем надеяться, что федеральное правительство изберет правильный путь». Поскольку таково было мнение большинства людей в Западной Германии, то представляется целесообразным говорить здесь преимущественно о тех, кто всяческими выпадами против письма Гротеволя старался саботировать попытки к воссоединению, хотя Аденауэр вовсе не нуждался в подобном поощрении. Среди тех, кто пытался помешать поискам правильного пути, к сожалению, следует вновь назвать в первую очередь д-ра Курта Шумахера.

Среди тех, кто пытался помешать поискам правильного пути, к сожалению, следует вновь назвать в первую очередь д-ра Курта Шумахера.

Однако текст, записанный на пленку в понедельник, уже вечером был распространен агентством Рейтер и попал в некоторые газеты, несмотря на то, что ведомство печати приложило максимум стараний, чтобы помешать его опубликованию. Таким образом, можно было сравнить, чем отличались друг от друга оба текста речей Аденауэра. Это были весьма существенные различия, которые были замечены и в Берлине и побудили премьер-министра Гротеволя немедленно указать на них в своей речи в Фюрстенберге.

В своей первой речи Аденауэр сказал: «Если Советская Россия станет хозяином положения в Федеративной Республике, то Соединенные Штаты вмешаются силой оружия». Премьер-министр Гротеволь по этому поводу сказал: «Весьма интересно, что в речи, которая передавалась вчера вечером по радио, эта фраза оказалась вычеркнутой. Премьер-министр Гротеволь по этому поводу сказал: «Весьма интересно, что в речи, которая передавалась вчера вечером по радио, эта фраза оказалась вычеркнутой.

Либо Аденауэр сам пытается замаскироваться перед немецким народом на Западе, либо американцы ему сказали: «Дорогой друг, незачем тебе говорить своему немецкому народу в такой грубой форме, что мы хотим вести войну».